Ах, лето - жемчужина жаркая,
Небесное плещется золото.
Не ждали такого подарка мы,
Природою не избалованы.
Нас осень дождями мурыжила,
Зима мордовала морозами.
Дрожали...но все таки выжили.
Да здравствует теплое озеро,
Да здравствуют пляжи манящие,
Песок, раскаленный стоградусно!
Ах, лето - почти настоящее,
Горячее, зеленоглазое.
Так царствуй нам всем во спасение,
Блистай, баламуться и балуйся,
Ах, лето, ты только на севере
Останься подольше, пожалуйста.
Снова осень шуршит под ногами -
Разноцветная, нежная грязь.
На асфальте сложил оригами
Ветер, хмурой толпы не боясь.
Снова лист надо мною кружится -
На мгновение сердце замрет.
Это перья роняет жар-птица,
Браконьером подбитая влет.
Небо мутно-октябрьского цвета -
Неулыбчивый, плотный бетон.
Вдохновляет бомжей и поэтов
Осень - маленький Армагеддон.
Разлетаются зыбкие пазлы.
Раздвигаются стены тюрьмы.
Мир торопится спичкой напрасной
Догореть, и вздохнуть, и погаснуть
на ладони у вечной зимы.
Наше детство сгорело дотла.
Только ветер над углями стонет.
Только пепел седеет в ладони
Там, где яблонька наша цвела.
Где когда-то играли в войну,
Там, где резались
в теннис настольный,
Дым клубится, и сердце невольно
Все щемит, ощущая вину.
И осенняя горькая медь,
Сентября мишура золотая
Шелестит, нам года округляя,
Повторяя: пора повзрослеть.
Повзрослеть, не жалея о том,
Что назад воскресить невозможно.
Рану черную зимним бинтом
Будет снег бинтовать осторожно.
Будут ветки дрожать на ветру,
Будет вьюга смеяться и плакать,
За теплицей, где в дальнем углу
Похоронена наша собака.
До первого снега
осталось немного-немного:
шуршащая нежность,
пленительный всплеск листопада.
взъерошенный дождик,
и запах грибной у порога,
и сжавшая сердце
щемящая роскошь распада.
До первого снега
осталось одно лишь дыханье,
туман серебристый,
тоска улетающей стаи.
И вновь я болею
пронзительным очарованьем,
брожу по аллеям,
опавшие листья листая.
И снова сентябрь
опьяняет печалью осенней,
и музыкой желтой
струится в ветвях тополиных.
До первого снега
осталось одно лишь мгновенье.
Но как же прекрасна
его золотая картина!
По городу гуляет листопад,
Совсем как "новый русский" беззаботный.
Купюры пестрые охапками летят,
И в грязь затоптаны парчовые полотна.
По городу гуляет листопад,
Расшвыривая роскошь бесшабашно.
О чем жалеть? Души кромешный ад
Выплескивает весело и страшно.
Совсем не жалко осени, совсем,
Той хрупкой красоты оцепенения.
А завтра утром среди голых стен,
Очнувшись после пьяного забвения,
Опомнившись, заплачет он о том,
Что сам разрушил.
Тщетно покаяние!
И будет мрачен разоренный дом,
И не вернуть уже очарования.
Ну, а пока - гуляет листопад...
я превращаюсь
в осеннюю сонную муху,
ту, что жужжит
неуклюже, протяжно и жалко,
тычется в стекла
вслепую,
в нелепое лето
хочет лететь
и не может -
совсем безнадежно…
кажется ей
неизбежность случайною шуткой,
холод и сырость,
и дождь монотонно-гнусавый,
кажется ей,
что лишь чуточку
перетерпеть бы,
чуть переждать –
все вернется,
все будет, как раньше
жадно и жалобно
ловит сентябрьского солнца
призрачный жар
и тяжелые мучает крылья
Осененное осенью небо,
Осененные осенью сны.
Твой отъезд неожиданным не был.
Отчего же так письма грустны?
Отчего же, того не желая,
В одиночестве вечном своем
Мы все робче и реже мечтаем,
И все чаще, увы, устаем?
И все меньше стихов и желаний,
И все больше побед и проблем.
Наше прошлое тонет в тумане.
Настоящее скучно совсем.
И дрожат в ожиданье полета
Воспаленные листья осин.
Эта осень – шестая по счету
Остановка на долгой оси.
Эта осень – начало разбега.
Напряжение перед борьбой.
Но так хочется чистого снега.
Невозможного. Встречи с тобой.
Рисунок тусклый и неброский
С оттенком осени уже.
Мелькают бледные березки,
И так спокойно на душе.
И я иду, грибник беспечный,
Без мрачных мыслей – налегке,
Лесною тропкой бесконечной
С пустой корзинкою в руке.
Грибов поблизости не вижу,
И не грущу – иду вперед,
Туда, где ярко брызжет рыжесть,
Родная ржавчина болот.
И мох пружинит под ногою,
Сочится хлюпким холодком.
Прохладой пахнет и покоем.
И даль янтарная кругом
Под небом (как обычно) серым
Объята, словно пеленой,
Оцепенелостью осенней,
Нескучной нежной желтизной.
седая прядка в волосах у осени,
а может, это просто - первый снег?
листвой, незарифмованно разбросанной,
серебряным стеклом спокойных рек,
скупою позолотою, истертою
на обнаженной жесткости ветвей,
улыбкой узкой, тусклой, полумертвою
одарит нас печальный чародей
октябрь! костер, устало догорающий
в оцепенелой неге холодов,
врачуй же вновь сладчайшим из отчаяний
асфальтовое сердце городов
цепь совпадений, странно-безнадежная -
вся наша жизнь - трепещущий листок
лишь снегопада сказка нетревожная
утешит тех, кто зол и одинок
Нестройным костром догорающих трав,
серебряной синью озерного звона
нежданно-негаданно недоиграв,
слабеющим солнцем с лесов небосклона,
дрожащим дождем с убегающих крыш,
лазорево-лунной звездой иван-чая
осыплется лето, и ты загрустишь,
с безжалостной зоркостью вдруг замечая
едва уловимый налет желтизны
на пыльном плаще тополиного парка,
и самые странные, жуткие сны
привидятся вновь ослепительно ярко.
и ты, просыпаясь, посмотришь в окно,
и вспомнишь, что осень стоит на пороге,
предутренний воздух глотнув как вино
с щемящим предчувствием скорой дороги
