Максимилиан Волошин

То в виде девочки, то в образе старушки,

То грустной, то смеясь — ко мне стучалась ты:

То требуя стихов, то ласки, то игрушки

Ступни горят, в пыли дорог душа…

Скажи: где путь к невидимому граду?

— Остановись. Войди в мою ограду

Родился я в деревне. Как скончались

Отец и мать, ушёл взыскати

Пути спасения в обитель к преподобным

Влачился день по выжженным лугам.

Струился зной. Хребтов синели стены.

Шли облака, взметая клочья пены

И. Г. Эренбургу


Грязную тучу тошнило над городом.

Шмыгали ноги. Чмокали шины.

С тех пор как тяжкий жёрнов слепой судьбы

Смолол незрелый голос твоей любви,

Познала ты тоску слепых дней,

Город-Змей, сжимая звенья,

Сыпет искры в алый день.

Улиц тусклые каменья

Андрею Белому


Ты держишь мир в простёртой длани,

И ныне сроки истекли…

Пройдёмте по миру, как дети,

Полюбим шуршанье осок,

И терпкость прошедших столетий,

(1917)

Сергею Эфрону


Как злой шаман, гася сознанье

10


Опять бреду я босоногий;

По ветру лоснится ковыль;

Огненных линий аккорд,

Бездну зеркально-живую,

Ночью Place la Concorde,

Обманите меня… но совсем, навсегда…

Чтоб не думать — зачем, чтоб не помнить — когда…

Чтоб поверить обману свободно, без дум,

В эпоху бегства французов из Одессы

Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье?
Была ли ты? есть? или нет?

Омут… стремнина… головокруженье…
Бездна… безумие… бред…

Мы в тюрьме изведанных пространств…

Старый мир давно стал духу тесен,

Жаждущему сказочных убранств.