Чудная картина, Как ты мне родна: Белая равнина, Полная луна,
«Что ты, голубчик, задумчив сидишь, Слышишь — не слышишь, глядишь — не глядишь? Утро давно, а в глазах у тебя, Я посмотрю, и не день и не ночь».
Зреет рожь над жаркой нивой, И от нивы и до нивы Гонит ветер прихотливый Золотые переливы.
Знаю я, что ты, малютка, Лунной ночью не робка: Я на снеге вижу утром Легкий оттиск башмачка.
Чем тоске, и не знаю, помочь; Грудь прохлады свежительной ищет, Окна настежь, уснуть мне невмочь, А в саду над ручьем во всю ночь
Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом, Я при свечах навела; В два ряда свет - и таинственным трепетом Чудно горят зеркала.
Чем безнадежнее и строже Года разъединяют нас, Тем сердцу моему дороже, Дитя, с тобой крылатый час.
Одна звезда меж всеми дышит И так дрожит, Она лучом алмазным пышет И говорит:
Здравствуй! Тысячу раз мой привет тебе, ночь! Опять и опять я люблю тебя, Тихая, теплая, Серебром окаймленная!
Целый мир от красоты, От велика и до мала, И напрасно ищешь ты Отыскать ее начало.
Смотри,- синея друг за другом, Каким широким полукругом Уходят правнуки твой! Зачем же тенью благотворной
Жди ясного на завтра дня, Стрижи мелькают и звенят, Пурпурной полосой огня Прозрачный озарен закат.
О, этот сельский день и блеск его красивый
В безмолвии я чту.
Не допустить до нас мой ищет глаз ревнивый
Безумную мечту.
Мой обожаемый поэт, К тебе я с просьбой и с поклоном: Пришли в письме мне твой портрет, Что нарисован Аполлоном.
Жаждою света горя, Выйти стыдится заря; Холодно, ясно, бело, Дрогнуло птицы крыло.